Абгарян Наринэ Юрьевна

В тех краях зима больше всего похожа на сказку: народа там живет мало, ни фабрик, ни заводов — вообще минимум цивилизации, и снег лежит почти везде нетронутым и ярко-белым, накрывая себя поверху глухой тишиной.

Остальная цепочка шла молча: на вершинах сопок снег, подчищаемый ветром, едва доходил до колена, но кое-где в низинах брели и по пояс. Старпому-то было нипочем, зам тоже из породы старых коней, а молодежь дышала тяжело — особенно те, которые участвовали в мероприятии впервые.

«Расставаться нужно так, чтобы баба, встретившись с тобой на улице, не прожгла плевком!» — учил он друзей.

Столь нарядного усопшего не стыдно было бы в гроб положить и предъявить общественности, если бы не багровые, в синюшный перелив, уши, портящие представительный вид.

Арто видел в бинокль, как во дворах уцелевших от бомбежек домов полощется аккуратно постиранное белье — распашонки, ползунки, чепчики, пеленки. Как тянутся к небу тонкие струйки дыма — хозяйки затопили печки, чтобы успеть до следующего обстрела приготовить обед. Как, низко пригнувшись, чтобы не поймать пулю, перебегают от дома к дому мужчины. Собаки молчали, зато чирикали птицы и поминутно кричали

“— Здравствуйте, меня зовут Дмитрий, и я не собираюсь покупать у вас таксу! — так начал я разговор, и теперь мне странно, что на том конце несуществующего провода не положили трубку. — И не надо, — был мне ответ. Так судьба всегда разговаривает, когда она Судьба. — Ты ее уже купил, — догадалась моя тогдашняя подруга по телефону”. (Дмитрий Воденников)

"Однажды моя восьмилетняя в ту пору приятельница принесла кого-то с Птичьего рынка. Она заплатила два рубля и спросила у продавца: «А кто это?» «Самка», — ответил он и велел кормить капустой. Этот зверь — «самка» — забежал под диван в кухне и стал там жить. Всем знакомым (мне в их числе) девочка предлагала лечь на пол и определить, кто это. Но никто не определил". (Юрий Рост)

"Близился праздник. С детства сохранившееся мандариновое ощущение само собой растекалось где-то внутри. Воспоминания о счастливых домашних посиделках, горках шоколада в цветных обертках и долгожданных новогодних подарках поневоле возвышали этот день над вереницей других, монотонных, безликих, запускали механизм ожадания событий, обязательно радостных, обязательно волнующих". Лада Бланк "Ангелина"

"Да, сценарий написан давно, и туда никто не вносит изменений. Салат оливье, шампанское на двоих, водка, селедка под шубой, телевизор, разговоры ни о чем, "Ирония судьбы", сон до трех дня, остатки оливье, жена у раковины, ленивый вечер у телевизора, короткая передышка и снова работа, дом, телевизор... Хотя, с другой стороны, все вроде ладно. Не хуже, чем у других". Андрей Кивинов "Фейерверк"