Кристи Агата

– А еще я подумала, – продолжила Зия, – что голова у него странной формы. – Ты права, – согласился отец. – Она у него слегка великовата для его комплекции. Но подобное иногда бывает, если человек носит парик. Они взглянули друг на друга и улыбнулись.

– Боже, сэр! – воскликнул Найтон. – Они, что, настоящие? Раздался негромкий довольный смех ван Олдина. – Неудивительно, что вы это спрашиваете. Среди этих рубинов есть три самых больших в мире. Их носила русская императрица Екатерина, Найтон. Тот, что в центре, называется «Сердце пламени». Он совершенно безупречен – ни одного изъяна. – Но ведь они должны стоить целое состояние…

- Господи, - проговорил Барнаби. Уоррен уставился на него. Майор ощупью, словно слепой, добрался до стула, обессиленно опустился на него и забормотал себе под нос с ужасом, застывшим на лице. - Пять двадцать пять… Господи Боже мой, значит, это все-таки правда.

- Дайте хотя бы грубую оценку, чтобы я знал, на что ориентироваться. Например, двадцать тысяч фунтов – это недалеко от истины? - Двадцать тысяч фунтов? Мой дорогой сэр, состояние капитана Тревильяна составляет, по меньшей мере, вчетверо большую сумму. Восемьдесят или даже девяносто тысяч фунтов – это куда ближе к реальному положению дел.

– Я уже сказал Гастингсу, что похож на примадонну, которая всегда готова дать еще один «прощальный» концерт, – улыбнулся Пуаро. – Не удивлюсь, если вашим последним делом будет расследование обстоятельств собственной смерти, – от души рассмеялся Джепп. – А что, черт возьми, неплохая идея… Стоит записать!

– Давайте представим себе, – промурлыкал сыщик, – что четверо людей садятся, чтобы поиграть в бридж. Еще один, мужчина, оказавшийся лишним, усаживается в кресле у камина. А в конце вечера выясняется, что мужчина у камина мертв. Один из игроков, пока сидел на раздаче, подошел и убил его. Трое же игроков, слишком занятые розыгрышем роббера, этого не заметили. Вот это, я понимаю, преступление!

Девица вышла из почты и села в автомобиль. Худой проводил взглядом отъехавшую машину. – Неправильно это, – пробормотал он себе под нос, – чтобы она еще так выглядела. Это слишком – иметь деньги и такую внешность. Если девушке привалило богатство, то какое же она имеет право быть еще и красоткой? А она – красотка... Все при ней. Нечестно...

– Мотивы убийства порой совершенно тривиальны, мадам. – Какие же самые распространенные, месье Пуаро? – Чаще всего – деньги, иначе говоря – корысть в том или ином виде. Потом – месть, дальше – любовь, страх, жгучая ненависть, благодеяние... – Месье Пуаро! – Да-да, мадам! Мне известно, как некий «В» избавился от «А» исключительно во благо «С».

– Если мы так скажем, это прозвучит глупо! Неправдоподобно. – Не очень правдоподобно, – признала Дороти. – Ох, Тед, ты и правда думаешь, что это то самое? Это похоже на волшебную сказку! – Я не думаю, что это похоже на волшебную сказку, – возразил Эдвард. – Мне это напоминает одну из тех историй, где герой отправляется в Дартмурскую тюрьму на четырнадцать лет по ложному обвинению.

Его пронзила острая боль. А что, если Тео передумала? Женщины иногда так поступают. Уверен ли он в ней? Был ли когда-либо в ней уверен? Знает ли он о ней вообще хоть что-нибудь? Разве она не была для него загадкой с самого начала?