Миньер Бернар

«День первый (продолжение). Я остановилась на дороге. В туалете для меня оказалось послание, написанное на стене: «ЖЮДИТ, МЕРЗКАЯ МАЛЕНЬКАЯ ПРОНЫРА». Ничего не понимаю. Кто мог знать, что я окажусь именно в это утро в этом месте? И кто знал о моем приезде, кроме НЕГО? Можно подумать, что я нахожусь в каком-то из его фильмов…»

Сервас обернулся. Женщина уже начала успокаиваться, хотя лицо после возни в зарослях рапса все еще было красным, а по виску катилась капля пота. И говорила она медленнее и спокойнее. Уставилась прямо в глаза Серваса, и в ее взгляде горела чистейшая ненависть. Но определить, кто являлся объектом этой ненависти, было невозможно. – Это проклятое кино его сгубило…

– Да будет вам, господин полицейский, – нежно проворковал задорный женский голос. – Давайте серьезней! Разве не видно, что я вовсе не Габриэль? На экране Габриэль Шварц коротко хохотнул, заведя за ухо прядь светлых волос. Затем выпрямил спину и скрестил ноги. – А как же тебя зовут? – растерянно спросил Ариас. – Я Марта. Мне нравятся ваши глаза, господин полицейский. Они очень красивые…

– Первую пару застрелили, вторую и третью зарезали. Кроме того, у первой пары был ребенок, у остальных детей не было. Что-то тут не вяжется… То есть, в общей сложности у нас есть позы тел, сочетания цветов и то, что тела были обнажены? – Не только. – Что еще? – Чтобы удержать тела в нужных позах, преступник пользовался клеем.

- Его глаза… Я их разглядел в свете фар… Когда он обернулся, то есть, я хочу сказать, когда он удивился, увидев машину… Он уже был сильно напуган… Он не машины испугался, это было что-то другое… Такого страха я никогда ни у кого не видел.

- И все же вы, с вашими-то оценками, проситесь в Уголовную полицию… - Я уже говорил, майор, что в Школе полиции вы – настоящая легенда. Работа с вами – все равно что сбывшаяся мечта. Я чувствую, как у меня подскакивает уровень серотонина, - прибавил он.

- Мартен, прошу тебя, ты должен мне помочь! - Где ты? – повторил он. - Не знаю! – почти выла она. - Где-то в лесу! - В лесу? А где этот лес? - Мартен, я никогда не была так далеко… совсем не то что ты… (Тут на линии послышался треск, и контакт ненадолго прервался). Пиренеи… я… я где-то в горах… Снова помехи. Он очень испугался, что связь вообще прервется. - МАРТЕН, Я… Я УБЕЖАЛА!

«…Любовь и Страх – это формы проявления божественного начала в человеке… А в какой форме божественное начало проявляется у тебя, Мартен? В виде Страха или в виде Любви? Держу пари, что в виде Страха. И что владеет твоим сердцем? Жестокость или Милосердие? Надеюсь, ты думаешь обо мне так же часто, как я о тебе».

– Можно, конечно, все списать на эмоции, но эмоции-то остаются. Как же тебе удается писать такие жуткие и завораживающие книги? – сказала старшая, пристально глядя ему прямо в глаза. – Полные волшебного яда страницы? Ведь на вид ты… такой нормальный.

Пока ты маленький, а потом подросток, смерть тебя словно и не касается, родители ставят ей заслон, становясь первыми мишенями на твоем пути к обретению себя. Таков естественный порядок вещей. Но иногда этот порядок не соблюдается, и дети уходят первыми. А иногда родители уходят слишком рано, и тогда нам приходится в одиночку идти навстречу пустоте, которую они оставили между нами и горизонтом.