Вильденштейн Оливия

Нонна называет меня мечтательницей, но с чем я остаюсь без мечтаний?

Я — королева… Так нелепо звучит. И все же… и все же я могу представить себя рядом с Данте, и не то чтобы мне не нравилось об этом мечтать.

В войне побеждает тот, кто отказывается сдаваться, независимо от количества проигранных сражений.

Тюрьма в небе все еще тюрьма. И никакие звезды не придадут ей лоска.

Моя душа желает свободы, и никто, кроме короля воронов, не способен мне ее предоставить.

— Никогда ни на кого не поднимай руку, если только он не пытается причинить тебе боль. — Ты причиняешь мне боль. — Нет. Я бросаю тебя. И теперь делаю это без сожалений. Вернее, с одним. О том, что оставался так долго.

Безопасность. Я в безопасности. Но многие нет. Окутанная коконом сумеречной тьмы, я как никогда наполнилась решимости использовать свой ангельский дар, чтобы передать эту защиту достойным людям.

Так что я осталась, и мы стали друг для друга семьей. И наша выкованная горем связь превратилась в связь, порожденную любовью.

Его веки распахнулись, и я затаила дыхание, молча ожидая, не воздвигнет ли он свои стены, не сложит ли крылья и не предпочтет ли долг своему сердцу. Я сказала себе, что, если Ашер так поступит, я прощу его, потому что его выбор будет продиктован ответственностью, а не трусостью.