Оруэлл Джордж: Оруэлл. 1945. Руины. Военные репортажи

Пожалуй, любой из нас в 1940 году был бы на седьмом небе при мысли о том, что увидит, как офицеров СС унижают на наших глазах. Но когда это становится возможным, зрелище получается жалким и отвратительным.

Все разговоры, которые немцы ранее вели о необходимости жизненного пространства (Lebensraum, как они это называют) и о праве Германии, предоставленном ей свыше, править миром, похоже, на время забыты. По утверждению Геббельса, война для Германии носит чисто оборонительный характер.

Когда бродишь по улицам разрушенных германских городов, тебя охватывают мучительные сомнения в том, что цивилизация еще жива. Ведь нужно помнить, что не только Германия подверглась бомбардировкам. Такой же масштаб разрушений можно встретить на всем пространстве от Брюсселя до Сталинграда.

Я неоднократно становился свидетелем того, как <слово «фашизм»> применяют в отношении фермеров, владельцев магазинов, социальных кредитов, телесных наказаний, охоты на лис, корриды, Комитета 1922 года, Комитета 1941 года, Киплинга, Ганди, Чан Кайши, гомосексуальности, радиопостановок Пристли, молодежных общежитий, астрологии, женщин, собак и вообще всех подряд.

Еще меньше радости я испытываю от того, что левые ассоциируют себя с планами раздела Германии, миллионы немцев сгоняются в бригады для принудительного труда и принимаются решения о репарациях, по сравнению с которыми версальские репарации выглядят платой за проезд в общественном транспорте.