Стругацкий Борис Натанович, Стругацкие Аркадий и Борис Натановичи: Понедельник начинается в субботу

Не просто научная фантастика, а поистине сказка. Никогда не читала ничего подобного, так как научная фантастика для меня раньше не пересекалась с русским фольклором. Могу сказать, что мне понравилось. Достаточная доля юмора, интересные персонажи, сама задумка- все это заставит Вас перечитать книгу Стугацких еще не раз. Она заставит Вас много размышлять и додумывать, но оно того стоит. Точно рекомендую к прочтению.

Именно с этой книги началось моё знакомство с творчеством братьев Стругацких, и люблю их до сих пор) . Эту книгу стоит перечитать несколько раз в жизни, чтобы ещё немного напитаться теплом и волшебством)

Я не принадлежу к читателям фантастических жанров. Моя дорога - это классическая литература. И вот я решилась на эксперимент. Признаться честно, я попала не в свой мир. Там меня никто не ждал и объяснений не дал. Либо от того, что в советское время я была мала и понимание "советской" жизни и труда не входило в моё мировоззрение, либо этот жанр просто не мой. Поэтому ничего плохого или хорошего не могу сказать. Юмор-да, присутствует, и только он раскрасил чтение данного произведения. Чувствую, что истина где-то рядом, но не могу нащупать.

Книга многогранна, как и все произведения Стругацких.Легко читается ,многие воспринимают ёё как юмористическое произведение,но не стоит этого делать,здесь есть над чем подумать

Я очень люблю творчество братьев Стругацких, а к «Понедельнику..» у меня особое отношение. Именно с этой книги началось мое знакомство с мирами лучших, на мой взгляд, российских писателей-фантастов. Когда мне было 13 лет, папа принес мне толстую книгу, начинавшуюся с «Понедельник начинается в субботу». Я читала и перечитывала её множество раз, и всегда восхищалась мастерством писателей, умеющих создавать миры, в которых хочется жить. Программист Саша Привалов путешествует по Соловкам, и волей случая знакомится с двумя сотрудниками одного НИИ, пригласивших его тотчас же на работу к ним. Кто бы из нас не хотел оказаться на месте Александра, попавшего в институт, в котором люди любят создавать и творить что-то очень хорошее? Для них интересно дело вместо праздности. Чудеса в этом институте происходят постоянно, и работающие в нем люди – маги, но это не главное. Главное – это качественно новый уровень, на котором находятся люди, нашедшие свое место в жизни. Именно этой темой пронизаны, на мой взгляд, книги братьев Стругацких. Когда количество переходит в качество, когда интересно жить и творить, и становится неинтересной жизнь, напичканная праздностью и удовлетворением простых инстинктов. При этом у всех героев тоже есть какие-то недостатки – тем они нам ближе; и даже один из отрицательных персонажей – профессор Выбегало – добавляет особое очарование книге своей, в принципе, бестолковой научной деятельностью в НИИ Чародейства и Волшебства. Очаровывает и колорит русских сказок, искусно вплетенный в реальность института. В Изнакурнож (Избе на курьих ногах) проживает самая настоящая Баба Яга – Наина Свет Киевна, посещающая слет ведьм на лысой горе и отличающаяся сварливым характером; говорящий кот Василий знает огромное количество сказок и прочего фольклора, и даже Змей Горыныч с предосторожностями транспортируется на полигон для проведения экспериментов. А искрометный юмор, который пронизывает это произведение! Читаешь, и на лице постоянно присутствует улыбка. «Понедельник.. « братья создавали в период расцвета своего творчества, будучи молодыми, и свет и радость пронизывают это произведение, в отличие от более поздней и куда более саркастической «Сказки о Тойке», его продолжении. Тем, у кого юное сердце, всегда открытое к чудесам и приключениям, это произведение обязательно понравится. "Пригибаясь, как солдат под обстрелом, я подобрался к окну и выглянул. Дуб был на месте. Спиною к нему стоял в глубокой задумчивости на задних лапах кот Василий. В зубах у него был зажат цветок кувшинки. Кот смотрел себе под ноги и тянул: «Мнэ-э-э…» Потом он тряхнул головой, заложил передние лапы за спину и, слегка сутулясь, как доцент Дубино-Княжицкий на лекции, плавным шагом пошёл в сторону от дуба. — Хорошо… — говорил кот сквозь зубы. — Бывали-живали царь да царица. У царя, у царицы был один сын… Мнэ-э… Дурак, естественно… Кот с досадой выплюнул цветок и, весь сморщившись, потёр лоб. — Отчаянное положение, — проговорил он. — Ведь кое-что помню! «Ха-ха-ха! Будет чем полакомиться: конь — на обед, молодец — на ужин…» Откуда бы это? А Иван, сами понимаете — дурак, отвечает: «Эх ты, поганое чудище, не уловивши бела лебедя, да кушаешь!» Потом, естественно — калёная стрела, все три головы долой, Иван вынимает три сердца и привозит, кретин, домой матери… Каков подарочек! — Кот сардонически засмеялся, потом вздохнул. — Есть ещё такая болезнь — склероз, — сообщил он... Я лежал животом на подоконнике и, млея, смотрел, как злосчастный Василий бродит около дуба то вправо, то влево, бормочет, откашливается, подвывает, мычит, становится от напряжения на четвереньки — словом, мучается несказанно. Диапазон знаний его был грандиозен. Ни одной сказки и ни одной песни он не знал больше чем наполовину, но зато это были русские, украинские, западнославянские, немецкие, английские, по-моему, даже японские, китайские и африканские сказки, легенды, притчи, баллады, песни, романсы, частушки и припевки. Склероз приводил его в бешенство, несколько раз он бросался на ствол дуба и драл кору когтями, он шипел и плевался, и глаза его при этом горели, как у дьявола, а пушистый хвост, толстый, как полено, то смотрел в зенит, то судорожно подёргивался, то хлестал его по бокам. Но единственной песенкой, которую он допел до конца, был «Чижик-пыжик», а единственной сказочкой, которую он связно рассказал, был «Дом, который построил Джек» в переводе Маршака, да и то с некоторыми купюрами. Постепенно — видимо, от утомления — речь его обретала всё более явственный кошачий акцент. «А в поли, поли, — пел он, — сам плужок ходэ, а… мнэ-э… а… мнэ-а-а-у!.. а за тым плужком сам… мья-а-у-а-у!.. Сам господь ходэ… Или бродэ?..» В конце концов он совершенно изнемог, сел на хвост и некоторое время сидел так, понурив голову. Потом тихо, тоскливо мяукнул, взял гусли под мышку и на трех ногах медленно уковылял по росистой траве."