Вулф Мод: Тринадцать способов убить Лалабелль Рок

Это не совсем ее тело. Кое-чего не хватает. Ладони у меня гладкие, как у младенца. Даже еще глаже. Кто-то когда-то сказал мне – нет, кто-то однажды сказал Лалабелль, – что важно помнить о том, что Портреты не люди. Поэтому у них нет линий на руках. Для всеобщего душевного спокойствия.

Она была здесь, однако никогда не удосуживалась посмотреть на это отсюда. Над нами, на высоте десяти, двадцати, пятидесяти этажей другой мир. Каждое окно залито светом: мигающим аварийно-синим, мягким, сочащимся радиационно-зеленым, пульсирующим красным и мерцающим припадочно-белым. Между зданиями натянуты золотые и серебряные тросы, словно там свил себе гнездо гигантский калейдоскопический паук.

– Как только мы останавливаемся в росте, у нас тут же начинается процесс умирания. Наши жизни поднимаются вверх или падают вниз, как волны в океане. Но ты – ты закристаллизовалась. Ты – застывшее мгновение во времени. Ты знаешь, что Портреты не меняются? Вы не болеете. Я не знаю, почему вы, девочки, не радуетесь. Я бы радовался.

К тому мгновению, когда она падает на пол, она уже мертва. Я стою над ней и тяжело дышу, а потом укладываю тело в том положении, о котором мы с ней заранее договорились. Интересно, она все это время вынашивала идею убить меня или приняла решение в последнюю секунду? А может, и мой чай был отравлен?

Когда прихожу в себя, я чувствую, как теплая струйка вытекает из уголка рта, обтекает нос и заползает в уголок глаза. Я моргаю и вижу, как капли падают на смятую крышу машины. Прозрачные и бесцветные. Я снова моргаю и понимаю, что вишу вверх ногами. Мне кажется, что мы остановились, но тело говорит мне, что движение продолжается.