Лэнд Стефани: Уборщица. История матери-одиночки, вырвавшейся из нищеты

Став матерью, я большую часть времени ощущала себя в подвешенном состоянии, словно не осмеливалась нащупать под ногами твердую почву, опасаясь тут же лишиться ее. Каждый раз, когда у нас появлялось что-то свое — стены, потолок, крыша над головой, — я ждала, что мы вот-вот все потеряем. Моей задачей было пережить новый крах, отряхнуться и опять браться за дело.

Я протирала пыль, убирала грязь, пылесосила полы — но оставалась невидимкой. Складывалось впечатление, что я знаю своих клиентов лучше, чем их самые близкие родственники. Я знала, что они едят на завтрак, какие передачи смотрят, когда болеют и чем. Я следила за их жизнями по отпечаткам на кроватях и салфеткам на ночных столиках. Я знала их, как никто другой не знал — и не мог бы узнать.

Опустившись на колени перед унитазом и увидев, в каком он состоянии, я подскочила и бросилась прочь из дома. С меня хватит! Даже тройной оплаты было мало за то, что мне приходилось делать. На полу в главной ванной трейлера, вокруг унитаза, застыли лужи давнишней мочи. Внутренняя сторона сиденья, ободок и верхний край унитаза были покрыты дерьмом и оранжево-желтыми следами рвоты.

Терпеть недомогание и боль стало моим обычным состоянием. Но почему у моих клиентов возникали те же проблемы? Казалось бы, доступ к качественной пище, членство в фитнес-клубах и дорогие врачи гарантировали человеку здоровье. Наверное, стресс от обладания двухэтажным домом, неудачного брака и поддержания иллюзий собственного величия разрушал их организмы так же, как бедность — мой.

Самым неприятным в зависимости от государственных дотаций было то, что они превращались в штрафы, стоило нашей жизни немного наладиться. Если я превышала нижнюю планку доходов хоть на пару долларов, то теряла сотни в виде пособий. Мне не оставляли возможности накопить денег. Система держала меня в тисках, топила, не давая выбраться на поверхность.